История многих европейских держав чрезвычайно интересна и познавательна, так как за столетия в тех краях произошло немало событий: от курьезных до трагических. К последним относится и казнь Пожалуй, с этого момента начинается история Франции как Пятой республики. Смерть этого короля навсегда положила конец французской буржуазной республике.

Арест короля

Как известно, Людовик был достаточно уступчивым королем. В частности, он подчинился требованиям революционеров, отказался от абсолютного характера монархии, согласившись на учреждение конституционной формы правления. Но он в то же время пытался оказать давление на революционеров, противясь наиболее радикальным реформам. Вскоре стало очевидно, что долго так продолжаться не может.

Конечно, в то время еще никто не думал, что возможна казнь Людовика 16. Дата ее (21 января 1793 года) стала тем днем, после которого европейские монархи окончательно поняли, что они тоже смертны.

Королевская семья решила сбежать из страны. В заговор было посвящено несколько наиболее приближенных людей, которые несколько дней составляли наиболее предпочтительный план бегства. В час икс семья монарха поужинала, не нарушая протокола, поговорила с придворными, а затем все они пошли спать… Но это была лишь видимость, так как домочадцы монарха с ним во главе, воспользовавшись тайными ходами, вышли из дворца и сели в карету.

Сперва бегство проходило строго по плану, но из-за любви короля к комфорту (чего стоило хотя бы отказаться от карет) его процессия была опознана, и в городе Варенна все семейство было схвачено и арестовано. Вскоре после этого и произошла казнь Людовика 16. Дата этого события в современной Франции почитается как день окончательного перехода к республиканской форме государственного устройства.

Как все начиналось

• Во-первых, виновен ли король. За проголосовали 683 члена конвента, решение принято практически единогласно.
• Во-вторых, а не передать ли решение его участи в руки народа? Как и в прошлом случае, решение единогласное. Нет большинством голосов.
• Наконец, какое наказание следует избрать для короля… Это единственный вопрос, мнения по которому разделились. За казнь Людовика 16 проголосовали 387 человек, за тюремное заключение - 334 человека.

Таким образом, мнение 53 человек стало решающим, Людовика и Марию-Антуанетту приговорили к смерти. Несмотря на это, горячие дебаты продолжались еще на протяжении нескольких дней. Но 19 января было принято окончательное решение - произвести казнь Людовика 16 в течение суток. Метод был избран привычный, гильотинирование. Таким образом, арест и казнь Людовика 16 разделяли всего лишь несколько дней.

Как на это отреагировал король?

В то время сам король находился в заключении в Тампле. Узнав о решении Конвента, он попросил, чтобы к нему в камеру допустили аббата Эджворта де Фримонта. Как впоследствии вспоминал сам священник, они оба несколько часов находились наедине, так как у короля было сильнейшее нервное потрясение. Сперва они оба расплакались, но вскоре Людовик нашел в себе силы успокоиться.

Он попросил священника простить его за столь неделикатное проявление собственной слабости. Король признался, что уже так долго живет среди врагов, что вид едва ли не единственного верного подданного его просто растрогал. После этого Людовик пригласил аббата проследовать за ним в соседнюю комнату. Священнослужитель был неприятно поражен аскетизмом кабинета: на его стенах не было никаких обоев, за отопление отвечала плохонькая фаянсовая печь, а вся мебель состояла из пары стульев и небольшого дивана. Людовик 16, король Франции (арест и казнь которого описаны в статье) посадил аббата напротив себя.

Сожаление…

Людовик признался, что у него осталось всего лишь одно-единственное дело, которое требует незамедлительного решения. Аббат сообщил, что при упоминании о герцоге Орлеанском король понятливо и горько вздохнул. Он сокрушался, что его кузен его преследует и желает ему зла. Людовик прощал своего родственника и говорил, что не хотел бы оказаться в его положении, так как «его неизбежно предадут».

Но на этом разговор был прерван революционными комиссарами. Они, спустившись с верхних этажей тюрьмы, сообщили, что королю дозволяется свидание с семьей.

Встреча с семьей

Первой шла королева, ведущая за руку сына. За ней - сестра короля Елизавета. Все они бросились в объятья самодержца, и в последующие несколько минут были слышны только рыдания. После этого король призвал всех проследовать в столовую.

Там они почти не разговаривали, все члены семьи лишь плакали и обнимали друг друга. Вскоре настало время прощания. Королева, уходя, попросила Людовика обязательно увидеть их и завтра. На ответил пылкими уверениями в своей безмерной любви к своим домочадцам и попросил молиться за себя и за него.

Вскоре после этого Людовик вернулся к аббату, причем последний заметил, что король находится в состоянии тяжелейшего нервного потрясения. Священник пробыл с ним до глубокой ночи, а потом предложил королю отдохнуть, так как заметил его глубокую усталость. Слуга Клери остался бодрствовать у постели монарха, а сам аббат ушел отдохнуть в каморку, в которой обычно спал слуга. Так закончился последний день. Наутро должна была состояться казнь Людовика 16…

Утро последнего дня

Слуга разбудил короля ровно в пять часов утра. Камердинер приступил к причесыванию, а Людовик 16, король Франции, в это же время пытался надеть то обручальное кольцо, которое обычно прятал в После этого он снова послал за аббатом, с которым проговорил еще около часа. Закончив с этим, священник отслужил обедню, король все это время простоял коленями на голом полу.

Казалось, что Людовик совершенно спокоен. Аббат на время покидает короля, а когда возвращается, то видит, как тот стоит на коленях подле печи и тело его сотрясается в сильнейшем ознобе. В это же время в утреннем небе все явственнее разгоралась заря, а по всему Парижу били в барабаны. В период с семи до восьми утра тюремщики все чаще стучали в двери камеры, находя для этого разные предлоги. Что в это время чувствовал Людовик 16? Казнь короля должна была состояться всего через пару часов, а потому он наверняка нервничал.

Вскоре отправляться в путь…

На это Людовик с улыбкой замечал, что его надзиратели, судя по всему, боятся, как бы их бывший король не принял яд или не покончил с собой иным способом. В восемь часов к самодержцу прибыли члены местного муниципалитета. Король отдал им свое официальное завещание и последние свои 125 луидоров, которые просил отдать одному из кредиторов. Некоторые визитеры сперва вели себя надменно, но затем все же согласились исполнить все мелкие просьбы короля. Так что Людовик 16, казнь которого должна была вскоре состояться, вел себя на удивление достойно и спокойно.

После этого он попросил у своих конвоиров «потерпеть несколько минут» и снова уединился со священником. Он бросился на колени и попросил благословить его, так как чувствует, что вскоре предстанет пред Господом...

Через несколько минут из-за двери раздался решительный голос, напоминавший Людовику о необходимости ехать. «Ну что ж, едем», - согласился на то король. Царила невероятная тишина, когда карета с приговоренным въехала на площадь Революции. Эшафот по кругу был огорожен пушками, жерла которых были направлены прямо в толпу. Основания для такого подхода были, так как многие из зевак и сами были вооружены до зубов. Очень скоро должна была состояться казнь короля Людовика 16 во Франции…

Последние минуты жизни короля

Когда экипаж остановился, монарх, обратившись к священнику, сказал: «Полагаю, мы прибыли». Дверь кареты открыл один из палачей. Король слегка попридержал жандармов, которые выходили первыми, и сказал, чтобы те приглядывали за аббатом после его смерти и никому не позволяли причинять ему вред.

На эшафот король взошел сам, походка его была тверда. В это время барабаны били настолько сильно, что Людовик закричал, требуя тишины. Самообладание его было таково, что он сам разделся, оставшись в нательной рубахе, штанах и чулках. Палачи подошли к королю с намерением того связать, но он отшатнулся от них и сказал, что он не будет препятствовать казни, но они, казалось, вот-вот решатся применить силу.

Ища поддержки, он обратился к священнику. Аббат ответил, что король-мученик Людовик 16 не должен сопротивляться, ибо смирение делает его похожим на Христа. В ответ монарх начал свою речь, в которой прощал всех и призывал радеть о благе Франции. Но казнь короля Людовика 16 случилась быстрее, чем он успел все сказать.

Как все закончилось

В это время генерал Сантер, который командовал экзекуцией, на коне выскочил вперед. Он выкрикнул приказ, барабаны снова начали бить, а палачи накинулись на монарха, силясь привязать того к доске. Так как их было шестеро, борьба быстро закончилась. Доску с привязанным к ней Людовиком положили под закрепленным ножом гильотины.

Священник склонился к нему и прошептал: "Сын взойди на небеса". В это время палач опустил нож гильотины, глухой стук которого эхом отразился на площади. Мгновение спустя толпа закричала, кто-то проревел: «Слава Республике!» Один из палачей поднял отрубленную голову и показал ее беснующимся людям. Так происходила казнь Людовика 16 во Франции. Было 9 часов 10 минут утра 21 января 1793 года.

ЛЮДОВИК XVI (1754–1793) – король Франции (1774–1791, с 1791 носил титул «Король французов», которого был лишен в 1792). Родился 23 августа 1754 в Версале, внук Людовика XV , с детства был привержен религии, отличался нерешительным характером, не проявлял интереса к гуманитарным наукам, интересовался географией и слесарным делом, славился пристрастием к еде.

В его характере сплетались противоположные черты: робость и упрямство. Он был убежден в божественном происхождении своей власти. Его брак с Марией-Антунеттой , австрийской принцессой, означал сближение двух династий – Бурбонов и Габсбургов , которые долго враждовали. В первые годы правления Людовика общественное мнение страны было в пользу короля. Прощали даже непомерно роскошный образ королевы. Король стремился вывести страну из тяжелого положения, в котором оказалась Франция в последние годы царствования Людовика XV. Но попытка провести необходимые реформы не удалась. Решительный министр, философ и экономист Тюрго, и его преемник банкир Неккер были уволены королем. Придворная знать и дворянство не желали никаких перемен. Королева была опорой аристократов, именно по ее инициативе были назначены люди, безропотно исполнявшие все прихоти двора.

Внешняя политика также отличалась противоречивостью. Во время Американской революции Франция помогала восставшим Штатам: Лафайет, помощник Вашингтона , был признан во Франции героем. А в 1786 Франция заключила с Англией крайне невыгодный для развития французской промышленности договор. Французские промышленники были возмущены. В 1788 разразился финансовый кризис, ему сопутствовал небывалый неурожай, начался голод и народные бунты. Генеральные штаты, собрание представителей трех сословий, не смогли сдержать приближение революции. Представители третьего сословия отказались подчиниться королю и объявили себя высшим законодательным собранием страны. Король быстро терял контроль над ситуацией. 14 июля 1789 парижане взяли приступом Бастилию, главную тюрьму Франции. Это означало первую победу революции. 26 августа 1789 была принята Декларация прав человека и гражданина , которую в октябре был вынужден подписать король. Его резиденцией стал революционный Париж. Единственной надеждой двора стала победоносная интервенция зарубежных монархий. Попытка короля и его семьи бежать из страны провалилась. Людовик XVI был 21 июня 1791 задержан в г. Варенне и с позором возвращен в Париж. Весной 1792 войска Австрии и Пруссии вторглись на территорию Франции.

Франция объявила этим державам войну. Патриотическое движение усилило революционный накал в стране. Законодательное собрание уже не пользовалось авторитетом, там было много монархистов. Австрия и Пруссия не скрывали своих планов задушить революцию. Командующий объединенными войсками герцог Брауншвейгский заявил, что разрушит Париж, если хоть один волос упадет с головы Людовика. Эти слова вызвали бурю гнева во Франции. 10 августа по призыву парижских секций вооруженные горожане двинулись к королевскому дворцу, охраняемому швейцарскими наемниками. В начале сражения швейцарцы могли сдерживать штурм, но король приказал прекратить огонь и удалился под защиту Законодательного собрания.

Но революционные власти Парижа своей властью арестовали Людовика XVI и заключили его в замок Тампль. Законодательное собрание сменил Национальный конвент, избранный на основе всеобщего голосования.

С 21 сентября Конвент начал работать и одним из первых дел в его работе было предание суду Людовика XVI. Король на редкость спокойно реагировал на попытки комиссаров коммуны Парижа обращаться с ним как с заключенным. Этот безынициативный и нерешительный человек проявил большую выдержку, когда дело коснулось его личной судьбы. На суде король полностью отрицал все пункты обвинительного заключения. Процесс короля был сценой борьбы между радикальными революционерами и умеренными членами Конвента.

За казнь проголосовало большинство, хотя и незначительное. 20 января Конвент принял решение о казни Людовика XVI. В этот же день приговор был объявлен королю. Его ждали гиильотина на площади Революции в Париже. Он реагировал на приговор спокойно и написал письмо министру юстиции с просьбой разрешить ему последнее свидание с семьей. Вечером он простился с семьей. Затем вернулся тюрьму, где провел часть ночи, исповедуясь в грехах своему духовнику. А затем несколько часов поспал.

Даже революционные газеты были вынуждены писать, что король на эшафоте обнаружил больше твердости чем на троне. Он сам взошел на место казни и снял с себя сюртук. 21 января 1793 его обезглавили на гильотине на площади революции в Париже. Большинство историков считает, что этот человек, будучи весьма порядочным в личной жизни, в политической жизни проявил себя безвольным и безответственным политиком.

Анатолий Каплан

Нострадамус жил в эпоху, когда миром правили монархи, а мчащаяся галопом лошадь была самым быстрым средством передвижения. Однако уже тогда, совершая экскурсы в прошлое и будущее, он мог предвидеть космические полеты, революции и достижения современной технологии.

Революции, расцвет и падение империи Наполеона, дьявольская политика Адольфа Гитлера, кровавые катаклизмы и современные технологии – основные темы данного раздела. Однако читателю, перед тем как приступить к ознакомлению с этими проблемами, следует иметь в виду несколько важных аспектов.

Первой реакцией большинства людей, читающих «Центурии» в оригинале или в переводе, является, как правило, замешательство, так как четверостишия по большей части написаны иносказательным, закодированным языком, который изобилует анаграммами и классическими неологизмами (новыми словами, образованными на основе греческих и латинских языков). Имена людей даны в форме намеков.

Так, например, Генрих Наваррский назван «Вандомом». Даже название книги весьма иносказательно, поскольку слово «Центурии» предполагает, что Нострадамус писал свои пророчества в соответствии с определенной хронологией: четверостишия предсказательного содержания в начале книги, казалось бы, должны относиться к событиям, близким по времени к периоду жизни самого провидца, а в конце книги должно говориться о далеком будущем.

Но дело обстоит иначе – «Центурии» скорее регистрируют ряд видений, которые прорицатель не всегда мог контролировать и которые открывали перед его взором различные отрезки будущего, а также прошлого, так как несколько четверостиший Нострадамуса являются, видимо, «ретроспективными предсказаниями». Самой серьезной проблемой остается интерпретация предсказаний, рассматриваемых в настоящем разделе.

Четверостишия, относящиеся, например, к личности Наполеона, можно найти почти во всех 10 главах «Центурий », причем рассеянные по всем разделам стихи не вызывают сомнений относительно их принадлежности к одной и той же личности. «Это самое великое и благодатное событие, которое когда-либо происходило на этом свете!» – писал Чарльз Джеймс Фокс (1749-1806), лидер радикального крыла партии вигов в британской Палате общин и, пожалуй, крупнейший английский парламентский оратор всех времен, когда весть о начале Французской революции достигла Англии.

Нострадамус французскую революцию и казнь короля Людовика XVI и королевы Марии-Антуанетты предсказал как одно из самых ужасных событий в истории человечества.

Людовик XVI (23 августа 1754 – 21 января 1793) – король Франции из династии Бурбонов, сын дофина Людовика Фердинанда, наследовал своему деду Людовику XV в 1774. При нём после созыва Генеральных штатов в 1789 началась Великая Французская революция. Людовик сначала принял конституцию 1791 года, отказался от абсолютизма и стал конституционным монархом, однако вскоре начал нерешительно противодействовать радикальным мерам революционеров и даже попытался бежать из страны. 21 сентября 1792 низложен, предан суду Конвента и казнён на гильотине. После свержения республиканские власти лишили Людовика XVI титула короля и дали ему фамилию Капет (фр. Capet), по имени его предка Гуго Капета, основателя династии Капетингов (ветвью которой является династия Бурбонов). Почти все встречающиеся в «Центуриях» предсказания, относящиеся к якобинцам и другим революционерам, носят в высшей степени отрицательный характер. Здесь возникает вопрос: действительно ли предсказания Нострадамуса, сделанные за 200 лет до Французской революции, могут быть соотнесены именно с этим событием? Есть весьма убедительные доказательства, что это именно так. Катрен 20 Центурии IX:

«Ночью он придет Рейнским лесом окольными дорогами.
Будут пробираться двое. Одна из них королева, белый камень,
Другой – король-монах в сером, в Варенне
Избранный Капет вызывает бурю, огонь и кровавую резню.»

В тот период, когда это четверостишие было впервые опубликовано, его смысл оставался непонятным, но уже в начале 1790-х годов стало очевидным истинное содержание катрена, и то, что когда-то воспринималось как тарабарщина, приобрело совершенно конкретное звучание в свете исторических событий, и стала очевидной способность Нострадамуса предвидеть события.

Наиболее примечательной особенностью этого четверостишия является конкретное упоминание местечка Варенн, поскольку в историческом смысле это географическое название имеет только одну сколько-нибудь значительную ассоциацию: именно здесь в 1791 году была сорвана попытка короля Людовика XVI и Марии-Антуанетты избежать своей участи.

Действительно, оба они бежали в направлении к Варенну, выбирая окольные пути через Рейнский лес, и скорее всего Людовик был облачен в серое одеяние (а не в пурпур и золото, как подобало монархам в XVIII веке). Поимка королевской четы, конечно, вызвала тогда бурю (в смысле социального потрясения), вылившуюся в огонь революции, а кровавая резня означала буквально то, что Людовик и королева были отправлены на гильотину. Два словосочетания – «избранный Капет» и «белый камень» – требуют дополнительных пояснений. Дело в том, что понятие «избранный Капет» ассоциируется у Нострадамуса с самим Людовиком XVI.

Строго говоря, слово «Капет» должно употребляться только в отношении монархов французской династии, предшествовавшей Бурбонам, главой которых являлся Людовик XVI. Однако это слово зачастую употребляется в более общем смысле, означающем любого правящего короля Франции. Несмотря на многочисленные попытки толкования сочетания «белый камень», сделать это не совсем легко. Существует следующая версия толкования: «белый камень» имеет аналогию со скандалом 1780-х годов, известным как «История с бриллиантовым ожерельем», который нанес большой урон репутации монархии.

Этот скандал связан с бриллиантовым ожерельем, престарелым и легковерным кардиналом, Марией-Антуанеттой и выдававшим себя за оккультиста Калиостро, авантюристом и шарлатаном, хотя и обладавшим определенным даром предвидения. Возможно, что «белый камень» подразумевает пресловутое бриллиантовое ожерелье, хотя лично мне подобное толкование представляется слишком натянутым.

В смысловом отношении данная ассоциация не имеет, впрочем, большого значения. Четверостишие 20 из Центурии IX примечательно именно тем, что уже в 1550-х годах Нострадамус в деталях предсказал событие, которому суждено было произойти спустя 200 с лишним лет. Интерпретация пророческих четверостиший Нострадамуса усложнена еще и тем, что провидец намеренно использовал неясные, загадочные фразы, неологизмы, образованные на основе греческого и латинского языков, а также анаграммы – полные, как в слове «Рапиж» (от «Париж»), или частичные. Во французском оригинале цитированного выше катрена есть две типичные частичные анаграммы. Одна из них представляет собой частичную анаграмму слова Reine (королева) с заменой буквы i на предшествующую ей в алфавите, а другая – noir (черный), неоднократно использованная в «Центуриях», дабы завуалировать слово «король» – roi.
Людовик был заключен с семьей в Тампль и обвинен в составлении заговора против свободы нации и в ряде покушений против безопасности государства. 11 января 1793 г. начался суд над королем в Конвенте. Людовик держал себя с большим достоинством и, не довольствуясь речами избранных им защитников, сам защищался против взводимых на него обвинений, ссылаясь на права, данные ему конституцией. 20 января он был присужден к смертной казни большинством 383 голосов против 310. Людовик с большим спокойствием выслушал приговор и 21 января взошёл на эшафот. Его последними словами на эшафоте были: «Я умираю невинным, я невиновен в преступлениях, в которых меня обвиняют. Говорю вам это с эшафота, готовясь предстать перед Богом. И прощаю всех, кто повинен в моей смерти».

Людовик XVI (Louis XVI). Родился 23 августа 1754 года в Версале - казнен 21 января 1793 года в Париже. Король Франции из династии Бурбонов.

Людовик XVI родился 23 августа 1754 года в Версале. Первый титул - Людовик Огюст герцог Беррийский.

Сын дофина Людовика Фердинанда, наследовал своему деду в 1774 году.

Мать - Мария Жозефа Саксонская.

Его воспитанием и обучением (как и двух его младших братьев, ставших впоследствии Людовиком XVIII и Карлом X), ведал герцог Вогийон, человек религиозный, старомодный и не очень далекий. Мальчикам настойчиво внушали строгие правила христианской веры и морали.

Людовик XVI был образцовым католиком, о нем говорили как о человеке доброго сердца, но незначительного ума и нерешительного характера.

Дед Людовик XV не любил его за отрицательное отношение к придворному образу жизни и презрение к его фаворитке Дюбарри и держал его вдали от государственных дел.

Наибольшую склонность выказывал к физическим занятиям, особенно к слесарному мастерству и к охоте. Несмотря на разврат окружавшего его двора, он сохранил чистоту нравов, отличался большой честностью, простотой в обращении и неприязнью к роскоши.

Брак с Марией Антуанеттой

16 мая 1770 года состоялась его свадьба с Марией Антуанеттой - младшей дочерью императрицы Марии Терезии и Франца I, правителей Священной Римской империи.

Когда девочке исполнилось десять лет, её отец умер, оставив жене империю и восьмерых детей. В 14 лет была отправлена во Францию. На границе невесту встречал великолепный свадебный поезд во главе с дедом принца, здравствующим королём - Людовиком XV. Последний, слывший большим знатоком по части слабого пола, остался доволен собственным выбором для внука.

В день свадьбы будущего Людовик XVI и Марии Антуанетты украшенный кортеж следовал по улицам Парижа, восторженная толпа горожан кричала здравицы счастливой невесте. Но грандиозный фейерверк закончился печально: началось настоящее столпотворение - люди бросились к бесплатным угощениям, в давке многие погибли. Когда мёртвые тела отвозили для опознания, по городу поползли зловещие слухи, что кровавое предзнаменование не принесёт счастья молодым.

Дети Людовика XV и Марии Антуанетты:

сыновья : Людовик Жозеф, дофин Франции, Людовик XVII;
дочери : Мария Тереза Французская (Madame Royale), София Беатриса.

Вступление на престол

Людовик Огюст герцог Беррийский оказался на французском престоле в некотором смысле случайно: ему не было и 12-ти, когда безвременно скончались два старших брата и отец, наследный принц Людовик Французский. Дедушка будущего монарха Людовик XV Возлюбленный по примеру великого предшественника - короля-солнце предпочитал держать семейство своих преемников в стороне от Версальского двора, от важнейших дел, интриг и тайн французской политики. Оно проживало в Медоне, расположенном в 11 км от Версаля и в 9 км от Парижа. Дворцы, их убранство, парки - все здесь было великолепно, но словно отмечено провинциальной ущербностью и монаршей неприязнью.

С самыми добрыми чувствами вступал он на престол с желанием работать на пользу народа и уничтожить существовавшие злоупотребления, но не умел смело идти вперед к сознательно намеченной цели. Он подчинялся влиянию окружающих, то теток, то братьев, то министров, то королевы (Марии Антуанетты), отменял принятые решения, не доводил до конца начатых реформ.

К концу дней своих его дед Людовик XV снискал ненависть и презрение немалого числа подданных. Даже самые тихие и послушные нетерпеливо ждали кончины старого и воцарения нового короля. Кто-то из знати лукаво и трепетно спросил наследника: "Некоторые уже сейчас предлагают прибавить к Вашему имени слово "Желанный". А какое прозвище предпочли бы Вы сами?" Ответ испугал придворного: "Людовик Суровый". Версаль охватила паника. Поползли слухи, и Франция замерла в ожидании мрачного, жестокого и непредсказуемого правления.

Но он так и не стал могущественным государем, слова и даже намеки которого обретали бы силу незыблемого закона. Воспитателям не удалось преодолеть в нем ни природную вялость, ни робость характера. Он был излишне уступчив, удручающе непостоянен, легко и как-то равнодушно отвергал собственные решения, словно заранее зная, что любое из них не имеет существенного значения.

Молва о его честности и хороших намерениях возбудила в народе самые радужные надежды. И действительно, первым действием Людовика было удаление Дюбарри и прежних министров, но сделанный им выбор первого министра оказался неудачным: призванный из отставки 72-летний граф Морепа неохотно пошёл по пути реформ и при первом удобном случае свернул с него в сторону.

Реформы

Отменена была феодальная повинность в 40 млн и ликвидированы «droits de joyeux avènement», то есть особые королевские привилегии перед законом, уничтожены синекуры, сокращены придворные расходы.

Во главе управления поставлены были такие талантливые патриоты как Тюрго и Мальзерб . Первый одновременно с целым рядом финансовых реформ - равномерное распределение податей, распространение поземельного налога на привилегированные сословия, выкуп феодальных повинностей, введение свободы хлебной торговли, отмена внутренних таможен, цехов, торговых монополий - предпринял преобразования во всех отраслях народной жизни, в чём ему помогал Мальзерб, пытаясь уничтожить lettres de cachet, устанавливая свободу совести и т.д.

Но дворянство, парламент и духовенство восстали против первовозвестников новых идей, крепко держась за свои права и привилегии.

Тюрго пал, хотя король отозвался о нём так: «только я и Тюрго любим народ». Со свойственной ему нерешительностью Людовик хотел смягчения злоупотреблений, но не искоренения их. Когда его убедили уничтожить крепостное право в своих владениях, он, «уважая собственность», отказался распространить эту отмену на земли сеньоров, а когда Тюрго подал ему проект об отмене привилегий, он написал на полях его: «какое преступление совершили дворяне, провинциальные штаты и парламенты, чтобы уничтожать их права».

Реакция

После удаления Тюрго в финансах водворилась настоящая анархия. Для исправления их были последовательно призываемы Жак Неккер, Ш.-А. Калонн и Ломени де Бриенн, но за отсутствием определенного плана действий министры не могли достигнуть никаких определенных результатов, а делали то шаг вперед, то шаг назад, то боролись с привилегированными классами и стояли за реформы, то уступали руководящим классам и действовали в духе Людовика XIV.

Первым проявлением реакции был регламент 1781 г., допускавший производство в офицеры только дворян, доказавших древность своего рода (4 поколения), исключение было только для артиллеристов и инженеров.

Доступ к высшим судебным должностям был закрыт для лиц третьего сословия. Дворянство употребляло все усилия, чтобы освободиться от уплаты не только налогов, созданных Тюрго, но и тех, которые были установлены в 1772 г. Оно одержало верх в споре с земледельцами по поводу dîmes insolites - распространения церковной десятины на картофель, сеяную траву и т.п.

Священникам запрещено было собираться без разрешения их начальства, то есть тех, против кого они искали защиты у государства.

Такая же реакция замечалась и в феодальных отношениях: сеньоры восстанавливали свои феодальные права, предъявляли новые документы, которые принимались в расчет. Оживление феодализма проявлялось даже в королевских доменах. Доверие к королевской власти ослабело.

Между тем, участие Франции в североамериканской войне усилило стремление к политической свободе.

Финансы приходили все в большее расстройство: займы не могли покрыть дефицита, который достиг 198 млн ливров в год, отчасти вследствие неумелого управления финансами, отчасти вследствие расточительности королевы и щедрых даров, которые король под давлением окружающих расточал принцам и придворным.

Правительство почувствовало, что оно не в состоянии справиться с затруднениями, и увидело необходимость обратиться за помощью к обществу. Сделана была попытка реформировать областное и местное самоуправление: власть интендантов была ограничена, часть её передана провинциальным собраниям с сохранением сословных отличий - но они введены были лишь кое-где, в виде опыта, и реформа никого не удовлетворила. Созвано было собрание нотаблей, которое однако не согласилось на установление всеобщего поземельного налога, указав, что столь серьезная налоговая реформа может быть санкционирована лишь Генеральными штатами.

Генеральные штаты

Парламент также отказался зарегистрировать эдикты о новых налогах, смело указывая на расточительность двора и королевы и в свою очередь потребовав созыва Генеральных штатов. Король в lit de justice заставил парламент зарегистровать эдикты и изгнал его в Труа, но затем обещал созвать через пять лет Генеральные штаты, если парламент утвердит заем на покрытие расходов за это время. Парламент отказался. Тогда король приказал арестовать нескольких его членов и издал 8 января 1788 года эдикт, уничтожавший парламенты и учреждавший на их место cours plénières из принцев, пэров и высших придворных, судебных и военных чинов.

Это возмутило всю страну: Бриенн должен был покинуть свой пост, и на его место назначен был опять Неккер. Парламент был восстановлен. Новое собрание нотаблей ни к чему не привело; тогда наконец были созваны Генеральные штаты.

Генеральные штаты собрались 5 мая 1789 года в Версале. На повестке дня стоял, прежде всего, вопрос о том, должны ли Штаты сохранить свою старую, сословную форму. Третье сословие разрешило его в смысле разрыва с прошлым, объявив себя 17 июня Национальным собранием и пригласив другие сословия к объединению на этой почве.

Людовик, поддавшись увещеваниям аристократии, в королевском заседании 23 июня приказал восстановить старый порядок и голосовать по сословиям. Национальное собрание отказалось повиноваться, и король сам вынужден был просить дворянство и духовенство соединиться с третьим сословием. Постоянно колеблясь, Людовик становился то на сторону народа, то на сторону придворных, придумывая с ними вечно не удающиеся планы государственных переворотов. 11 июля он отставил Неккера, что сильно возмутило народ.

Революция

Сосредоточение 30000 войска около Парижа только подлило масла в огонь: 14 июля в Париже вспыхнуло восстание, Бастилия была взята народом. Напрасно маршал Брольи убеждал монарха стать во главе войск и удалиться в Лотарингию. Король, опасаясь гражданской войны, 15 июля отправился пешком в Национальное собрание и заявил, что он и нация - одно и что войска будут удалены. 17 июля он поехал в Париж, одобрил учреждение национальной гвардии и вернулся в сопровождении ликующей толпы.

18 сентября он утвердил декрет собрания об уничтожении остатков феодализма. После мятежа 5 и 6 октября он переселился в Париж и впал в полную апатию, власть и влияние все больше переходили к учредительному собранию. В действительности он уже не царствовал, а присутствовал, изумленный и встревоженный, при смене событий, то приспособляясь к новым порядкам, то реагируя против них в виде тайных воззваний о помощи к иностранным державам.

После событий 5 октября 1789 года король и его семья были по сути пленниками в парижском дворце Тюильри под пристальным присмотром Лафайета, командующего национальной гвардии. Отъезд королевской семьи из Парижа постоянно обсуждался в окружении короля.

Король, с момента его вынужденного поселения в Тюильри желавший уехать из революционного Парижа, долгое время откладывал отъезд из страха вызвать гражданскую войну.

Побег

Наконец, два события побудили его выполнить своё намерение. Первым из этих двух событий была смерть Мирабо (2 апреля 1791), использовавшего своё влияние на революционеров, чтобы в тайне оказывать услуги королю. Фон Ферзен писал о его смерти: «Это большая потеря, поскольку он работал для них [королевской семьи]». Вторым событием стала так называемая «неконституционная пасха» (18 апреля 1791).

Король, не согласный с гражданским устройством духовенства, не желал проводить Пасху в революционной столице и хотел, как в предшествующем году, уехать на это время в Сен-Клу. Однако толпа, «стихийно» собравшаяся на площади Каррузель, не дала уехать королевским каретам. Лишь вмешательство Лафайета и Байи позволило королевской семье вернуться во дворец Тюильри.

Первые признаки подготовки бегства относятся к сентябрю 1790 года. Первоначальный план бегства принадлежал, очевидно, епископу Памье Жозефу-Матьё д"Агу: «покинуть свою тюрьму в Тюильри и уехать в то место на границе, где командует месье де Буйе. Там король соберёт войска, которые остались верны ему и постарается вернуть остальной свой народ, сбитый с толку мятежниками». Лишь в случае невыполнения этого плана следовало обратиться за помощью к «союзникам», то есть императору Священной Римской империи.

Король, который оставил за собой руководство этой операцией, называемой им «поездка в Монмеди», назначил ответственными за её организацию следующих лиц: епископ Памье, «инициатор плана побега»; Аксель фон Ферзен, «интентант»; Жозеф Дюрюэ и Жан-Батист Турто де Сетёй, «банкиры»; генерал де Буйе, «военный»; барон де Бретейль, «дипломат»; граф Мерси-Аржанто, «посредник с императором»; Пьер-Жан де Бурсе, кавалер ордена Святого Людовика, бывший камердинер умершего дофина; Николя де Мальбек, маркиз де Бриже (1715-1795), кучер кареты при её отъезде из Тюильри.

По мнению историка Андре Кастело, скрытно покинуть Тюильри представляло собой непростую задачу. Во дворце ночевал многочисленный персонал. Национальные гвардейцы Лафайетта, лично отвечавшего за короля, оставались бдительными. Организовать отъезд королевской семьи взялся Аксель фон Ферзен.

Людовик и вся его семья в ночь на 21 июня 1791 года тайно выехали, в сопровождении трёх телохранителей, в карете в сторону восточной границы. Побег был подготовлен и осуществлён шведским графом Хансом Акселем фон Ферзеном, который, один из немногих, выполнял свой долг (noblesse oblige!).

B Сент-Мену почтмейстер Друэ увидел в уезжающей карете короля, но чтобы удостовериться в этом, он вскочил на коня и пустился вдогонку. В Варене, узнав в паже переодетого Людовика, он ударил в набат. Сбежались люди. Король и королева были задержаны и под конвоем возвращены в Париж. Они были встречены гробовым молчанием народа, столпившегося на улицах.

14 сентября 1791 года Людовик принёс присягу новой конституции, но продолжал вести переговоры с эмигрантами и иностранными державами, даже когда официально грозил им через посредство своего жирондистского министерства, и 22 апреля 1792 года, со слезами на глазах, объявил войну Австрии.

Свержение и казнь

Отказ Людовика санкционировать декрет собрания против эмигрантов и мятежных священников и удаление навязанного ему патриотического министерства вызвали движение 20 июня 1792 года, с народной манифестацией, закончившейся вторжением в королевский дворец Тюильри, а доказанные сношения его с иностранными государствами и эмигрантами привели к восстанию 10 августа и низвержению монархии (21 сентября).

Людовик был заключён с семьей в Тампль и обвинён в составлении заговора против свободы нации и в ряде покушений на безопасность государства.

11 декабря 1792 года начался суд над королём в Конвенте. Людовик держал себя с большим достоинством и, не довольствуясь речами избранных им защитников, сам защищался против взводимых на него обвинений, ссылаясь на права, данные ему конституцией. Через 24 часа Людовик был приговорён к смертной казни большинством голосов: 387 против 334, при этом 26 голосов за смертную казнь были с оговоркой об отсрочке её исполнения.

«Следует ли любое принятое решение передавать на обсуждение народа?» («Нет» большинством голосов.) «Какого наказания заслуживает Людовик XVI?» (За смертную казнь без всяких условий проголосовали 387 человек, за смертную казнь условно или тюремное заключение - 334 человека.)

Узнав о решении Конвента, Людовик попросил, чтобы к нему допустили священника Эджворта де Фримонта. В своих записках Эджворт подробно рассказал о последних часах короля.

Когда он прибыл к Людовику, тот сделал остальным рукою знак уйти.

Вначале Людовик отвечал на слезы священника собственными слезами, но вскоре король собрался с силами.

«Простите меня, месье, простите этот миг слабости, - сказал он, - если, однако, это можно назвать слабостью. Уже долгое время я живу среди врагов, и привычка как бы сроднила меня с ними, но вид верного подданного говорит моему сердцу совсем другое: это вид, от которого отвыкли мои глаза, и он меня растрогал».

Король ласково поднял священника и попросил его последовать за ним в кабинет. Этот кабинет не был обит обоями и не имел никаких украшений; плохая фаянсовая печь служила ему камином, и вся мебель его состояла из стола и трех кожаных кресел. Посадив Эджворта напротив себя, король сказал: «Теперь мне остается одно-единственное великое дело, которое меня занимает целиком. Увы, единственное важное дело, которое мне осталось. Ибо что значат все остальные дела по сравнению с этим».

Случайно разговор перешел на герцога Орлеанского, и король оказался очень хорошо информированным о роли, которую герцог играл в вынесении ему смертного приговора.

Он об этом говорил без горечи, больше с жалостью, чем с гневом.

«Что я сделал моему кузену, - сказал он, - что тот меня так преследует? Он больше достоин жалости, чем я. Мое положение, без сомнения, печально, но, даже если б оно было еще хуже, я все равно не хотел бы быть на его месте».

На этом разговор между священником и смертником был прерван комиссарами.

Людовик с большим спокойствием выслушал приговор и 21 января 1793 года взошёл на эшафот. Его последними словами на эшафоте были: «Я умираю невинным, я невиновен в преступлениях, в которых меня обвиняют. Говорю вам это с эшафота, готовясь предстать перед Богом. И прощаю всех, кто повинен в моей смерти» .

Немедленно по получении известия о казни Людовика XVI французский посланник был удален из Лондона. 1 февраля 1793 г. через десять дней после казни Людовика XVI Французский Конвент ответил на это объявлением войны Англии и Нидерландам, а 7 марта - и Испании.

Людовик Огюст герцог Беррийский оказался на французском престоле в некотором смысле случайно: ему не было и 12-ти, когда безвременно скончались два старших брата и отец, наследный принц Людовик Французский. Дедушка будущего монарха Людовик XV Возлюбленный по примеру великого предшественника - короля-солнце предпочитал держать семейство своих преемников в стороне от Версальского двора, от важнейших дел, интриг и тайн французской политики. Оно проживало в Медоне, расположенном в 11 км от Версаля и в 9 км отПарижа. Дворцы, их убранство, парки - все здесь было великолепно, но словно отмечено провинциальной ущербностью и монаршей неприязнью.

Воспитанием и обучением Людовика Огюста и двух его младших братьев, ставших впоследствии Людовиком XVIII и Карлом X, ведал герцог Вогийон, человек религиозный, старомодный и не очень далекий. Просвещение уже вступило в пору своего расцвета, а мальчикам настойчиво внушали строгие правила христианской веры и морали. Усилия эти не пропали даром - Людовик XVI был образцовым католиком, нежным мужем и отцом, добросердечным, хотя порой и резким, даже грубым человеком.

Не раз наставники говорили ему о расточительстве, распущенности, лицемерии, вероломстве и праздности Версальского двора. Юный принц видел это и сам, а потому, усвоив уроки о высоком предназначении королевской власти, намеревался, когда пробьет его час, многое изменить. К этому взывали не только учителя, но и сама жизнь. К концу дней своих Людовик XV снискал ненависть и презрение немалого числа подданных. Даже самые тихие и послушные нетерпеливо ждали кончины старого и воцарения нового короля. Кто-то из знати лукаво и трепетно спросил наследника: "Некоторые уже сейчас предлагают прибавить к Вашему имени слово "Желанный". А какое прозвище предпочли бы Вы сами?" Ответ испугал придворного: "Людовик Суровый". Версаль охватила паника. Поползли слухи, и Франция замерла в ожидании мрачного, жестокого и непредсказуемого правления.

Людовик XVI произнес за свою жизнь немало громких фраз и грозных речей, но так и не стал могущественным государем, слова и даже намеки которого обретали бы силу незыблемого закона. Воспитателям не удалось преодолеть в нем ни природную вялость, ни робость характера. Он был излишне уступчив, удручающе непостоянен, легко и как-то равнодушно отвергал собственные решения, словно заранее зная, что любое из них не имеет существенного значения.

Хотя, быть может, Франции, менявшей свой общественный облик, изнемогавшей от неразрешимых противоречий, а затем вступившей на путь насилия и гражданской войны, и нужен был такой - молящийся, добродетельный, но беспомощный правитель. Когда логика революционной борьбы потребовала ликвидации монархии, Людовика XVI без особых затруднений отправили на эшафот.

Считалось, что он был хорошо образован. Владел латинским, имел обширные познания в географии, ибо сам составил инструкции для экспедиции Лаперуза, увлекался историей и даже переводил на французский язык книги о жизни древних римлян и английского короля Ричарда II. Был не чужд литературного творчества и еще в юности написал "Размышления о беседах с герцогом Вогийоном". Сохранилась и опубликована его обширная переписка. Однако обнаруженный и в 1873 году изданный дневник Людовика XVI вызвал недоумение и чувство неловкости. Франция переживала едва ли не самый трагичный период своей истории, а в дневнике только сухие, невероятно примитивные записи об охоте и времяпрепровождении между трапезами, о приемах, празднествах и т.д. Король отметил, сколько знатных особ поклонилось ему по случаю кончины тещи, сколько ласточек (более двух сотен) он настрелял между завтраком и обедом. Однажды, подводя итоги дня, вершитель судеб Франции начертал: "Ничего. Не охотился". Кроме охот, его серьезно занимало, пожалуй, лишь ремесло слесаря. Он делал замки. Каждый из них, волнуясь, приносил на суд своего строгого учителя и очень гордился, когда удавалось заслужить его скупую похвалу. Король любил также молиться, исповедываться и читать псалмы.

Женили его в 16 лет на очаровательной Марии Антуанетте, своенравной и умной дочери Марии Терезии и Франца I Австрийских. Свадебные торжества омрачились двумя жуткими происшествиями, которые и во Франции, и за ее пределами породили суеверное предчувствие, что новобрачных ждет беда. Во время венчания в Версале придворные, хлынув к алтарю, сбили с ног и насмерть задавили многих (по некоторым сведениям, сотню) швейцарских гвардейцев. А фейерверк на площади Людовика XV, ставшей через 23 года местом казни супругов, завершился страшной давкой - обезумевшие парижане опрокидывали экипажи, топтали друг друга. По одним данным, на этом народном "гулянии" погибли 333 человека, а по другим - более тысячи.

Французы сразу невзлюбили юную австриячку, полагая, что будущий король попадет под ее каблучок, а это неблагоприятно скажется на делах государства. Скоро выяснилось, что Мария Антуанетта капризна и упряма, что она недопустимо много тратит на наряды и драгоценности, на бесчисленные увеселения и пиршества, что она покровительствует консерваторам и самым ярым защитникам сословных привилегий. К тому же у нее так долго не было детей. Только в 1778 году, через восемь лет после свадьбы, она родила дочь, в 1781 - первого, а в 1785 - второго сына. Словом, Франции целых 11 лет пришлось ждать законного наследника престола.

Десятого мая 1774 года Людовик Огюст и Мария Антуанетта стали владыками Франции. Ему было 20 лет, ей - на год меньше. "Мы начали править слишком молодыми", - сказал Людовик XVI своей венценосной супруге. Однако не только молодость мешала ему выглядеть "настоящим королем". Конечно, в облике его легко угадывались фамильные черты. Привлекали прекрасные голубые глаза, породистый римский нос, приветливая улыбка. Однако не было в нем ни величия и изящества предков, ни присущей Бурбонам значительности, которую те сохраняли даже в старости. Кроме того, новый монарх был маленького роста, довольно тучен, ходил, шарахаясь из стороны в сторону, будто страшась чего-то, принимал порой нелепые позы. Стоял он, покачиваясь и переступая с ноги на ногу, а когда разговаривал, не мог скрыть, что тяготится этим. Лишь немногие полагали, что за невзрачной внешностью и неуклюжими манерами скрывались доброта и благородство, презрение к неправедным вельможам и тоскливые мысли о жизни.

Впрочем, пересуды о короле чаще всего вели те, кто имел возможность близко его наблюдать: придворные, приживалы, лакеи, а также посетители парижских салонов. Что касается большинства французов, то они наивно и трогательно обожали своего монарха, связывая с ним и его наследниками самые светлые надежды. Обожателей Людовика XVI значительно поубавилось лишь в годы революции, особенно в 1791-м после его неудавшегося бегства из Парижа.

За 15 лет дореволюционного правления Людовик XVI не провел ни одной реформы, способствовавшей обновлению, успокоению и процветанию своей родины. Не то чтобы он не хотел этого, но для осуществления задуманного ему не хватало ни государственной мудрости, ни политической хватки, ни державной отваги, ни редчайшего таланта подчинять людей своей воле. Плывя по течению, намереваясь быть хорошим королем для всех французов, он правил так, что вынуждал их еще больше противостоять друг другу.

Желая подчеркнуть свое отличие от предшественника и показать, что наступили новые времена, Людовик XVI уже через несколько месяцев после восшествия на престол отменил знаменитую реформу Мопу, восстановив в прежнем виде французские парламенты, в том числе и Парижский, то есть те судебные палаты, которые ревностно охраняли законы, обычаи и сословные привилегии Франции старого порядка. К Парижскому парламенту вернулось важнейшее право решать вопрос о законности, регистрации и тем самым вступлении в силу любого королевского декрета.

Воссоздав такой мощный заслон нововведениям и собственному волеизъявлению, монарх легко соглашался на реформы и столь же легко мирился с их отменой; он учтиво приглашал в министры передовых людей своего времени, выдающихся экономистов и финансистов, а затем бесцеремонно отстранял их от дел. Так было с Тюрго, который пытался упразднить ставшие помехой развитию промышленного производства цехи, намеревался содействовать предпринимательству, внедрить свободу торговли хлебом, ограничить непомерное расточительство двора. Так было с Неккером и Колонном, которые стремились укрепить финансовое положение королевства, сократить расходы на содержание чиновников, упорядочить налогообложение, а кроме того, посягнули на сословные привилегии. Правда, при Людовике XVI Франция помогла североамериканским колониям Англии стать независимым государством - это бесспорное достижение его правления. Достаточно успешно проходила реорганизация армии. Но в целом положение было воистину абсурдным. О реформах охотно и страстно спорили; верх одерживали то сторонники, то противники преобразований; королевские декреты то провозглашали, то отменяли крупные нововведения. И при этом все оставалось по-прежнему; скорее, не так - дела шли все хуже и хуже. Во Франции росли напряженность и озлобление, готовность покончить со всеми трудностями быстро и решительно, раз и навсегда.

К 1787 году стало совершенно ясно, что действующие государственные институты не способны вывести страну из затянувшегося кризиса. Король собирает нотаблей - представителей высшего духовенства, придворной знати и мэров городов - для введения новых налогов, которыми частично облагались бы даже привилегированные сословия. Попытка эта провалилась. В том же году для тех же целей король соглашается созвать Генеральные штаты. Их заседание открылось 5 мая 1789 года в Версале. Людовик XVI произнес напыщенную и нелепую речь, осудив "неумеренное стремление к новшествам". 17 июня Генеральные штаты вопреки монаршей воле объявили себя Национальным собранием; 9 июля оно стало Учредительным, провозгласив тем самым свое право на принятие конституции.

Верховные власти, утрачивая контроль над ситуацией, начали стягивать войска для разгона собрания. Франция ускоренно и неумолимо, словно обреченно, вступала на путь революционных, насильственных средств решения противоречивых общественных проблем. И без того тяжелое положение страны еще больше осложнилось из-за неурожая, недостатка и дороговизны продовольствия в 1788 году. А потом грянул 1789: захват восставшими парижанами Бастилии; "муниципальные революции" в провинциях; жестокие, кровавые, озаренные пожарами крестьянские восстания, вошедшие в историю под названием "Великого страха"; поход многотысячной толпы, главным образом, женщин, и отряда Национальной гвардии в Версаль 5-6 октября, в результате чего Учредительное собрание, королевская семья и правительство переехали в Париж.

Происходило это так. Дойдя до Версаля, толпа направилась в зал заседаний Учредительного собрания, потребовала хлеба и, получив обнадеживающие обещания, двинулась к королевскому дворцу. После долгих колебаний и уговоров Людовик XVI принял делегацию бунтовщиков. Во время аудиенции он говорил о своих неусыпных заботах на благо Франции и обязался утвердить декреты Учредительного собрания от 4 августа, отменявшие дворянские привилегии.

Между тем наступила ночь. Казалось, пик противостояния миновал. Однако ранним утром обстановка резко обострилась. Настойчиво распространялся слух о том, что захвачены кареты, на которых королевское семейство собиралось бежать в Нормандию. Во всем винили королеву. Разгневанная толпа, оскорбляя и проклиная Марию Антуанетту, штурмом преодолела дворцовую ограду, убила нескольких гвардейцев охраны, водрузила их головы на пики и проникла в недосягаемые еще вчера апартаменты французских монархов. Через тайный ход королева поспешила в комнату супруга. А чуть позже венценосная чета была вынуждена появиться на балконе перед разъяренной толпой, требовавшей: "В Париж! В Париж!" Согласия, собственно, не требовалось. Король покорно выполнил приказ. Привезли его с женой и детьми в столицу около семи часов вечера, сначала в Отель де Вилль, где пришлось выслушать торжественную и поучительную речь мэра города и только ночью - в опустошенный и мрачный Лувр. С переездом в Париж Учредительное собрание укрепило свою власть, угроза его разгона практически исчезла, и король уже не в силах что-либо изменить вместе с семьей превратился в заложника революционеров.

До гибели на эшафоте ему довелось пережить еще немало испытаний и унижений. В Париже король постоянно страшился за себя и своих близких. Правда, 14 июля 1790 года во время Праздника федерации он произнес клятву на верность народу и закону, вызвав шумное одобрение всех присутствующих и доказав, что его популярность еще достаточно велика. Однако этот успех оказался призрачным. Монарх пробовал как-то влиять на стремительные перемены, чему-то препятствовать, что-то предпринимать, но каждый раз убеждался в тщете своих попыток. Он мечтал восстановить во Франции, - пусть даже с помощью войск, в том числе иностранных, - многие прежние порядки, укрепить свою власть, прекратить надругательства над правами и достоинством священнослужителей. В ночь на 21 июня 1791 года, подстрекаемый королевой, он вместе с семьей бежит из Парижа в Мец, где находилась армия генерала Буалле, верная Бурбонам. Но и здесь его ждала неудача - в местечке Варенн переодетого короля узнал почтовый чиновник. Под конвоем Национальной гвардии, сквозь враждебные толпы возвращались беглецы в столицу. Законодательное собрание, ставшее преемником Учредительного, временно отстранило короля от власти, но вскоре восстановило на троне, сохранив за ним лишь титул и право отлагательного вето.

Начало войн Франции со странами монархической Европы, активизация противников революционных изменений в стране, попытки согласовывать действия внешней и внутренней контрреволюции, Манифест герцога Брауншвейгского, грозившего французам полным разрушением Парижа и казнями бунтовщиков, в случае, если будет нанесен "малейший ущерб" августейшей семье - все это оказалось роковым для Людовика XVI.

В ночь на 10 августа 1792 года Париж не спал. Надрывно звонили колокола, сухо трещали выстрелы, грозно ухали пушки. Мирные обыватели затаились. Толпы вооруженных революционеров штурмовали Лувр. Восстание удалось. Дворцовые чертоги заполнили ликующие победители. Королевская семья была взята под стражу. 10 августа по решению мятежников и Законодательного собрания король был лишен трона и вместе с семьей заключен сначала в Люксембургский дворец, а затем, с 13 августа 1793 года, в одну из башен Тампля.

Необычному арестанту отвели помещение на третьем этаже с прихожей, столовой, спальней и комнатой для слуги. Его близких разместили на четвертом.

Отставной государь давал семилетнему сыну уроки географии и латинского языка, играл с желающими в шахматы, гулял по монастырскому двору. При его встречах с Марией Антуанеттой всегда присутствовали два офицера стражи. Обедали всем семейством в столовой на третьем этаже.

Двадцать первого сентября Людовика XVI ожидал еще один удар. Вновь избранное Законодательное собрание - Конвент - приняло декрет о ликвидации во Франции монархии. До тех пор даже отрешенный от власти, даже в тюрьме он все же был королем и, надо думать, не терял последних надежд на перемены к лучшему. Но после 21 сентября оставалась лишь жизнь, семья да горькие раздумья о будущем. Но и это длилось недолго.

Уже 20 ноября в Лувре был обнаружен секретный сейф, в котором хранились документы, свидетельствовавшие о тайных связях короля с недругами Франции, в частности, с государями враждебных ей стран. Понятно, что в республике, решавшей судьбу бывшего монарха и его семьи, эти связи были объявлены преступными.

Процесс начался уже 11 декабря в Конвенте. Подсудимый держался с большим достоинством. Не соглашался ни с одним из предъявленных ему обвинений. Его блестяще защищал Мальзерб, видный государственный деятель дореволюционной поры, поборник справедливости и закона, сторонник свободы слова и печати, друг и покровитель многих знаменитых просветителей. Все тщетно. При поименном голосовании недавний суверен был признан виновным и приговорен к смерти. 387 депутатов проголосовали за казнь, 334 - против. 18 января 1793 года так же поименно 380 голосами "за" и 310 - "против" приговор был подтвержден тем же судилищем.

Ему позволили попрощаться с семьей. За день до казни Людовик XVI долго молился; ночь провел довольно спокойно и даже спал. На утро его духовник аббат де Фирмон отслужил в спальне узника мессу. Затем последний, недолгий, но такой страшный путь от Тампля до Площади революции в простом экипаже с двумя стражниками и духовником. На эшафот Людовик XVI взошел мужественно и твердо, к гильотине приблизился, не дрогнув. Он пытался сказать, что невиновен, что прощает своих врагов, но голос его заглушил барабанный бой, а через несколько мгновений его жизнь навеки оборвал нож гильотины.